Сайт использует cookie-файлы. Оставаясь на сайте, вы даете свое согласие на обработку персональных данных в порядке, указанном в Политике конфиденциальности.
Художница Лера Попова: «Вызвать негодование проще, чем удовлетворение»
Всей редакцией с трепетом рассматривали тонкие женские образы, хрупкие чайные пары, расписные вазы и пушистые облака в разных «настроениях» неба на холстах Леры Поповой. В ставшей традицией рубрике «Искусство в лицах» поговорили с художницей о реализации в современном мире, медийности и поисках себя.
Вопрос, с которого мы начинаем наши беседы с художниками — о личном пути в искусстве. С чего он начался? Всегда ли видели себя в нем?
Я начала рисовать в 7 лет. Родители отдали меня в художественную школу, затем я окончила художественное училище в Астрахани, а после поступила в Академию имени Штиглица в Санкт-Петербурге. Выбирала всегда кафедры дизайна, но все же тянуло меня больше к живописи. Правда, думала, что не смогу реализоваться в современном мире как художник.
Параллельно я много писала картины, показывала свои работы в социальных сетях и никогда не боялась чужого мнения. С 15 лет я начала брать заказы, расписывала стены в заведениях, писала портреты по фото. Потом мне показалось это скучным, ведь за каждым фото стоит фотограф, который уже все создал, а мне хотелось создавать самой. В поисках себя я преподавала модную иллюстрацию, била татуировки, занималась кастомизацией винтажных вещей.
Параллельно я много писала картины, показывала свои работы в социальных сетях и никогда не боялась чужого мнения. С 15 лет я начала брать заказы, расписывала стены в заведениях, писала портреты по фото. Потом мне показалось это скучным, ведь за каждым фото стоит фотограф, который уже все создал, а мне хотелось создавать самой. В поисках себя я преподавала модную иллюстрацию, била татуировки, занималась кастомизацией винтажных вещей.
В 2019 году после пленэра в Архызе знакомые обратили внимание на мое творчество. Это были первые работы, созданные мной от души, а не на заказ. Я получала удовольствие, когда писала горы, небо, и не могла поверить, что мои картины хотят купить. Так появилось желание сделать персональную выставку, чтобы проверить свои силы и заявить о себе.
Вернисаж состоялся в 2020 году, но через два дня после запуска галерею закрыли на карантин. Этот прыжок в последний вагон дал мне очень многое, и главное — понимание, что я на своем месте и хочу развиваться только как художница.
Вернисаж состоялся в 2020 году, но через два дня после запуска галерею закрыли на карантин. Этот прыжок в последний вагон дал мне очень многое, и главное — понимание, что я на своем месте и хочу развиваться только как художница.
На протяжении столетий искусство всегда «чувствовало» нерв времени, настроения, реагировало на события. Иногда становилось мрачным, иногда — жизнерадостным. В ваших работах — понятные сюжеты и формы, яркие краски, умиротворение, какая-то медитативная тишина. Должно ли вообще искусство «штормить» в турбулентные периоды или оно — островок стабильности?
Мир всегда штормило и будет штормить. Мое искусство больше про чувства, про меня и про выражение моего эмоционального интеллекта. Я не могу знать, как реагируют другие люди на те или иные события, но знаю, что происходит со мной.
Меня тоже штормит, мои работы меняются. Они могут быть яркими, темными, серыми — это все рождается искренне, и зритель видит свою правду. Если мои картины для кого-то становятся островком стабильности, исцеления и успокоения, то я счастлива. Думаю, вызвать негодование проще, чем подарить удовлетворение.
Мир всегда штормило и будет штормить. Мое искусство больше про чувства, про меня и про выражение моего эмоционального интеллекта. Я не могу знать, как реагируют другие люди на те или иные события, но знаю, что происходит со мной.
Меня тоже штормит, мои работы меняются. Они могут быть яркими, темными, серыми — это все рождается искренне, и зритель видит свою правду. Если мои картины для кого-то становятся островком стабильности, исцеления и успокоения, то я счастлива. Думаю, вызвать негодование проще, чем подарить удовлетворение.
Расскажите, как вы взаимодействуете с окружающим миром. Как появляется импульс запечатлеть в красках натюрморт, например? Что обычно цепляет ваше внимание?
Люблю рассказывать истории на своих холстах. Идеи беру из жизни, к некоторым из них могу обратиться несколько лет спустя. Натюрморты для меня скорее отдых, особенно если я пишу их с натуры. Чаще всего в них заложен минимальный сюжет, но это тоже интересно. Например, мама однажды отправила мне фото красивого букета цветов, которые сама посадила, вырастила и срезала. Мы живем в разных городах, и она поделилась этим моментом — захотелось его запечатлеть.
Три года я наблюдала, как соседи с трепетом и удовольствием готовят завтраки — роскошные и всегда разные. Этому я посвятила серию картин «Соседский завтрак».
Три года я наблюдала, как соседи с трепетом и удовольствием готовят завтраки — роскошные и всегда разные. Этому я посвятила серию картин «Соседский завтрак».
Темы можно брать везде и всюду, главное — не пройти мимо того, что кажется обычным.
Вы создавали коллаборации с известными брендами, в числе которых Studio 29, Mozi Jewelry, а также проекты с 12Storeez и Uber. На ваш взгляд, достаточно ли художнику сегодня быть только художником? Творить, выставлять и продавать работы в связке с галереей, например. Или все же важно адаптироваться под дух времени и подключать опыт взаимодействия со своим творчеством буквально на 360 градусов?
Коллаборация для меня — это вызов, новые знакомства, обмен аудиторией и инфоповод, который нужен в наше время. Обожаю видеть результаты своей работы на других предметах — иногда даже не верится, что приняла участие в создании продукта. Для меня важно сохранять личный интерес при работе с проектами, поэтому чаще всего я не соглашаюсь на однотипное сотворчество. Хочется, чтобы менялись материалы, направления, идеи.
Важна ли для художника медийность?
Медийность, думаю, нужна. Мне повезло: я — тот художник, который хочет показывать свое искусство, себя, вести соцсети, заявлять о себе. С самого детства у меня была в этом потребность. Через силу я ничего не делаю, хотя знаю художников, которые осознают необходимость быть на виду, но им сложно.
Индивидуальность и образ очень важны, чтобы тебя запомнили — так есть сейчас и было раньше. В Европе, например, на этом в первую очередь строится мир креаторов. Все хотят видеть личность.
Индивидуальность и образ очень важны, чтобы тебя запомнили — так есть сейчас и было раньше. В Европе, например, на этом в первую очередь строится мир креаторов. Все хотят видеть личность.
Интерес к искусству растет — во всяком случае, по Москве и Петербургу это очень заметно. На открытиях выставок в галереях не пробиться к работам — даже к комплементарному игристому люди стали в разы холоднее, в музеях иной раз sold out билетов. С чем связан такой всплеск?
Меня это радует. Это дает художнику силы, мотивацию, возможность творить, зарабатывать и вообще существовать. Очень нравится этот тренд: интересоваться искусством, приобретать его. В мире так много красоты, и мы имеем возможность ее поглощать. А когда ее много, хочется ей обладать, демонстрировать.
Культурно просвещаться сейчас модно. Все больше людей понимают, что искусство — это не только красота или деталь интерьера, но еще и интеллектуальная инвестиция. Без влияния соцсетей здесь тоже не обошлось. Смотря на людей, для которых сходить на выставку — привычное дело, другие тоже начинают тянуться к этому.
Культурно просвещаться сейчас модно. Все больше людей понимают, что искусство — это не только красота или деталь интерьера, но еще и интеллектуальная инвестиция. Без влияния соцсетей здесь тоже не обошлось. Смотря на людей, для которых сходить на выставку — привычное дело, другие тоже начинают тянуться к этому.
Важно ли понимать искусство или можно просто смотреть с позиции «глазу красиво или некрасиво»? Часто замечаю, что многим стыдно признаться в том, что какой-то экспонат в музее или работа современного художника на ярмарке не нравится. Здесь, наверное, берет верх страх прослыть невежей — все вокруг ведь восхищаются. «Не нравится» — дело вкуса или тоже своего рода подтверждение того, что искусство выполнило свою роль, то есть вызвало эмоции? А если «не нравится» и эмоций нет?
Здесь нет правил, я всегда за отклик. Но есть такой фактор, как насмотренность: сегодня не нравится, а через год мнение меняется. В моем окружении есть люди, которые когда-то воспринимали только академическое реалистическое направление, все остальное им было чуждо. С годами их сердце таяло по отношению к другим направлениям и экспериментам художников, в том числе благодаря развитию насмотренности. Тем не менее даже при отклонении от их привычного понимания красоты им нравится далеко не все. Я сама пережила такой опыт.
Мы все разные, и каждый из нас — не равно все. Однако если поинтересоваться, например, легендой экспоната или историей художника, можно изменить восприятие — вы даже сами удивитесь насколько.
Любимый вопрос — о вашей мастерской. Расскажите историю двух-трех самых необычных предметов, которые в ней есть.
Мое первое и (пока что) единственное витражное панно. Не так давно я попробовала создать небольшую композицию из стекла — это очень сложный, но интересный опыт. Цветное стекло завораживает.
Второй предмет — арт-объект моего друга, художника Евгения Панина. Это — матрешка из колючей проволоки розового цвета. Третий — чаша, которую я использую как пепельницу. Сделана специально для меня еще одним моим другом — мозаичником Салаватом Мусиным. На ней мозаикой выложен узор кирпичной стены из моей мастерской, а на дне — слова песни, которые мы пели под гитару.
В каждой вещи из мастерской — часть меня. Когда приходишь в другие мастерские и видишь разные предметы, хочется их рассматривать, ведь у каждого своя история, легенда.
Второй предмет — арт-объект моего друга, художника Евгения Панина. Это — матрешка из колючей проволоки розового цвета. Третий — чаша, которую я использую как пепельницу. Сделана специально для меня еще одним моим другом — мозаичником Салаватом Мусиным. На ней мозаикой выложен узор кирпичной стены из моей мастерской, а на дне — слова песни, которые мы пели под гитару.
В каждой вещи из мастерской — часть меня. Когда приходишь в другие мастерские и видишь разные предметы, хочется их рассматривать, ведь у каждого своя история, легенда.
В предыдущем диалоге цикла мы говорили с художницей из Петербурга Варварой Выборовой и краем глаза заглянули в ее мастерскую. Об эгоизме в искусстве, подражании Ван Гогу и интуиции в творчестве — в материале INTRO.
Фото: личный архив героини
Статьи раздела «Гедонизм»