Редакция INTRO настроилась на культурную программу и отправилась в пространство Cube Moscow. До 25 мая здесь проходит выставка Кати Медведевой «Таинство» — проект Postrigay Gallery. В мире современного искусства, где много аскетичного, сложно-концептуального и требующего интерпретации, работы Кати ощущаются как прогулка босиком по утренней росе. Художница ищет ценность в простых вещах: цветах, забавных утятах на участке по соседству, спелом арбузе, жизнерадостной игре солнечных лучей.
Сегодня художнице 88 лет, и в сюжетах ее картин нет ни личных трагедий, ни повествования о непростой судьбе. За долгую жизнь они воплотились в чистоту и тепло, которое излучает каждое ее произведение. О жизни Кати Медведевой, которую иногда сравнивают с Анри Руссо и называют «женским Ван Гогом», мы поговорили с коллекционером и искусствоведом Анной Айвазян — передаем слово.
Анна Айвазян, коллекционер и искусствовед
Родившись в 1937 году, Медведева прошла через множество социальных ролей. Воспитывалась в детском доме, работала ткачихой, реквизитором в театре. Живопись пришла в ее жизнь не как профессия, а как необходимость — внезапно и неотвратимо. Ее творческая практика — не попытка воссоздать реальность, а интуитивное ее преобразование. Эти работы не иллюстрируют, а создают собственную мифопоэтику. Как писал Пикассо: «Мне понадобилась вся жизнь, чтобы научиться рисовать как ребенок». Медведева пришла к этому состоянию сразу, минуя условности и без сожаления пропустив этап «Рафаэля».
Почему она появилась именно в России? Может быть, потому что почва здесь богата на самородков, на тех, кто ломает каноны, просто потому что не знал, что они существуют. Ответ кроется в сочетании: непредсказуемость ее появления, неподдельная эмоциональность, полная отстраненность от культурной «позы» и харизма самой художницы. В отличие от многих других представителей наива, ее творчество не выглядит как эстетическая стратегия. Это живопись, минующая фильтры сознания.
Почему она появилась именно в России? Может быть, потому что почва здесь богата на самородков, на тех, кто ломает каноны, просто потому что не знал, что они существуют. Ответ кроется в сочетании: непредсказуемость ее появления, неподдельная эмоциональность, полная отстраненность от культурной «позы» и харизма самой художницы. В отличие от многих других представителей наива, ее творчество не выглядит как эстетическая стратегия. Это живопись, минующая фильтры сознания.
Катя Медведева на вернисаже выставки «Живопись из Московских собраний», Государственный институт Искусствознания, Москва
Исцеляющие полотна в Кубе
Важным событием в череде «юбилейных» выставок Кати Медведевой стала экспозиция «Таинство», открывшаяся 1 апреля 2025 года. Галерист Анастасия Постригай собрала в своем зале около 20 живописных работ, которые она относит к направлению «исцеляющего искусства» — и это определение оказалось необычайно точным.
«В ее искусстве — великий смысл самых простых вещей», — отмечает Анастасия. Действительно, в контексте Cube, где доминируют более концептуальные или экспериментальные проекты, живопись Кати выглядит почти как откровение: она становится островом безопасности, световой проекцией души. Такие холсты здесь редкость, и именно поэтому они открываются особенно остро — создавая неожиданный диалог с пространством галереи и вниманием зрителя.
Появление самой художницы на вернисаже, ее неспешные комментарии к картинам, воспоминания о цвете, фигурах, встречах — все это добавило выставке эффект личной мифологии.
В какой-то момент 88-летняя художница, отбросив трость, с неожиданной легкостью устремилась к экспозиции. Она начала движение вдоль стен, словно вбирая в себя воздух прошлых десятилетий. Ее взгляд блуждал по холстам — внимательный, удивленный. Она останавливалась у отдельных работ, будто заново всматриваясь в прожитое.
В какой-то момент 88-летняя художница, отбросив трость, с неожиданной легкостью устремилась к экспозиции. Она начала движение вдоль стен, словно вбирая в себя воздух прошлых десятилетий. Ее взгляд блуждал по холстам — внимательный, удивленный. Она останавливалась у отдельных работ, будто заново всматриваясь в прожитое.
Экспозиция выставки Кати Медведевой «Таинство»
Остановившись у композиции с балеринами, она, словно стремясь прикоснуться, протянула руку к фигурам танцовщиц: «Этот голубой цвет… Нет ничего лучше него». В этом жесте было что-то от великой сцены Сикстинской капеллы Микеланджело — непринужденное, но наполненное бесконечным смыслом священное прикосновение. Это были не просто комментарии, а встреча с собственной Вселенной — одновременно хрупкой и необъятной. И эта встреча не могла не тронуть каждого, кто находился рядом.
После вступительного слова гости выстроились в очередь, чтобы подписать каталоги. Катя делала это не машинально, а внимательно, ловя реплики гостей, вступая в разговор, реагируя на отклики. Ее подпись превращалась в высказывание. Тема предыдущей выставки в Музее декоративно-прикладного искусства — «Вселенная Кати Медведевой» — на этих страницах трансформировалась в личное послание: «От Вселенной и Кати на пороге». Этот автограф становился продолжением ее живописи — еще одним способом быть рядом.
Катя Медведева
На вернисаже в Postrigay Gallery 88-летняя Катя не только тепло пообщалась с гостями, но и внимательно изучила другие выставки, представленные в пространстве Cube Moscow. Она останавливалась перед живописными работами, всматривалась, размышляла вслух. Особенно долго она задержалась у работ Натальи Ситниковой в галерее Kultproekt: «Абстракция! Вот это сильные вещи. Мои работы — это скорее подпевки… А они — барабан, они гремят», — произнесла она с искренним восхищением.
Этот жест художницы — всматривающейся, открытой, отзывчивой — стал финальной метафорой самой выставки: искусство Кати не замкнуто в себе. Оно смотрит. Оно слушает. Оно продолжает удивляться. А вместе с ним — и мы.
Этот жест художницы — всматривающейся, открытой, отзывчивой — стал финальной метафорой самой выставки: искусство Кати не замкнуто в себе. Оно смотрит. Оно слушает. Оно продолжает удивляться. А вместе с ним — и мы.
Почему Катя?
История Кати Медведевой — это редкий случай, когда художник «извне» оказывается в самом центре внимания. В 1980-е ее работы неожиданно попадают в поле зрения профессиональной среды: искусствоведы, кураторы, коллекционеры видят в них то, что трудно симулировать — абсолютную искренность. Эта «непрофессиональность» становится знаком качества.
Сложно говорить о наиве в применении к Медведевой в его привычных границах. Ее картины — не просто визуальные рассказы, лишенные академической софистики, они — формы откровения. Здесь нет расчета, нет дистанции между автором и изображением. Каждая работа — это эмоциональный выброс, в котором соединяются архетипы иконописи, автобиографический опыт и интуитивное владение визуальной риторикой. Ее фигуры, словно вырезанные из внутреннего сна, не имеют авторской позиции в привычном смысле — они есть, они происходят на глазах у зрителя.
Сложно говорить о наиве в применении к Медведевой в его привычных границах. Ее картины — не просто визуальные рассказы, лишенные академической софистики, они — формы откровения. Здесь нет расчета, нет дистанции между автором и изображением. Каждая работа — это эмоциональный выброс, в котором соединяются архетипы иконописи, автобиографический опыт и интуитивное владение визуальной риторикой. Ее фигуры, словно вырезанные из внутреннего сна, не имеют авторской позиции в привычном смысле — они есть, они происходят на глазах у зрителя.
Вернисаж выставки Кати Медведевой «Таинство». Куратор выставки и владелица галереи — Анастасия Постригай
При всей стилистической близости к другим представителям наивного искусства, Медведева принципиально иная. В ее живописи — напряженный баланс между светлой непосредственностью и травматичной памятью. Эти работы вызывают одновременно улыбку и внутреннюю дрожь. Отсюда — универсальность ее восприятия: ее одинаково тонко чувствуют и дети, и знатоки.
Ее биография — часть образа. Катя — фигура мифологизированная, но не мифическая: настоящая. Она не художник по профессии — она художник по природе. Это делает ее ближе к зрителю и одновременно возвышает до статуса живой легенды.
Ее биография — часть образа. Катя — фигура мифологизированная, но не мифическая: настоящая. Она не художник по профессии — она художник по природе. Это делает ее ближе к зрителю и одновременно возвышает до статуса живой легенды.
Слева: Автопортрет (холст, масло, 2006 г.); Справа: Балет (холст, масло, 2013 г.)
Немалую роль в ее успехе сыграл и контекст открытия. Ее творчество было замечено и поддержано влиятельными коллекционерами и художниками. Высоко оценивал ее искусство Марк Шагал. Ее новые работы всегда раскуплены, за ними выстраивается очередь, и нужно заслужить доверие, чтобы стать обладателем лучших. Распределение ее картин между частными и корпоративными коллекциями — и в России, и за ее пределами — только усиливает этот эффект. Этот институциональный интерес — не вопрос одного лишь вкуса, а признание ее статуса как одного из самых ярких и самобытных голосов в постсоветском художественном поле.
Катя Медведева — не просто представитель наивного искусства. Она его предел, его искомая точка, в которой сливаются интуиция, память, миф и голос. Именно потому о ней продолжают говорить, ее продолжают собирать, а перед ее работами — замирать. Это живопись, которая не объясняется. Она просто происходит.
Катя Медведева — не просто представитель наивного искусства. Она его предел, его искомая точка, в которой сливаются интуиция, память, миф и голос. Именно потому о ней продолжают говорить, ее продолжают собирать, а перед ее работами — замирать. Это живопись, которая не объясняется. Она просто происходит.
Фото: Анна Айвазян